Традиция праздновать Новый год с елкой, в компании с непременными Дедом Морозом и Снегурочкой, так прочно укоренилась сегодня во всех республиках бывшего Союза, что кажется, будто существовала эта традиция всегда.

Еще сто десять лет назад в, вышедшей в Петербурге книге «Рождественская елка», говорилось: «Все так уже привыкли к этому обычаю, что без елки святки — не святки, рождественские праздники — не праздники».
А в 1906 году философ Василий Розанов писал: «Много лет назад я с удивлением узнал, что, в сущности, обычай рождественской елки не принадлежит к числу коренных русских обыкновений. Елка в настоящее время так твердо привилась в русском обществе, что никому в голову не придет, что она не русская». Действительно, привычный для всех рождественско-новогодний ритуал в России сравнительно молод.

Деревья восточные славяне почитали всегда, но главным культовым деревом в Древней Руси была береза (достаточно вспомнить Троицу). Ель же считалась деревом смерти: не случайно по сей день еловыми ветками принято устилать дорогу, по которой идет похоронная процессия.
Новое, праздничное значение елка получила в России с указом Петра I от 20 декабря 1699 года, в котором «по примеру всех христианских народов» день «новолетия», до этого отмечавшийся 1 сентября, переносился на 1 января. День этот объявлялся праздничным: предписывалось на домах вешать «украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых». Правда, тогда речь шла об украшении домов снаружи, а не внутри.

Это петровское предписание довольно быстро забылось и сохранилось почему-то лишь применительно к... питейным заведениям, крыши которых перед Новым годом украшали елками. Поэтому кабаки получили в народе название «елки».

Да и в Западной Европе в XVIII веке обычая устанавливать новогодние елки в домах еще не было. Исключение составляла лишь Германия — подлинная родина новогодней елки, где уже в XVI веке эти деревья украшали сахарными изделиями и яблоками. Возможно, это шло от старинной традиции почитания немцами ели, известной среди немцев, как дерево мира. Только в начале XIX века новогодняя елка стала завоевывать Европу, оставаясь при этом, выражаясь словами Диккенса, «милой немецкой затеей».

«Церковь Рождественского Деда»

В России елки первыми начали ставить в своих домах петербургские немцы. Этот обычай у них переняла столичная знать, а уже в 1840-е годы начался настоящий «елочный бум». По этому поводу писатель Иван Панаев заметил: «В Петербурге все помешались на елках. Без елки теперь существовать нельзя. Что и за праздник, коли не было елки». При этом Рождество становилось не только церковным, но и светским праздником, в котором нашел себе место языческий обряд поклонения вечнозеленой растительности.

В деревнях елка не приживалась, русская православная церковь относилась к ней вообще негативно; но в городах рождественские праздники с елкой быстро стали традиционными. Во многих домах стали устраивать праздничные вечера или детские утренники «под елкой», для которых готовились специальные программы с представлением. Нередко использовали классические стихи и поэмы: «Светлану» Жуковского, «Сон Татьяны» из «Евгения Онегина», «Гадания» Фета...
А вот Дед Мороз со Снегурочкой появились на наших елках, да и то в городах, только к концу XIX века.
Ho родословная Деда Мороза гораздо длиннее и запутаннее, чем история рождественской елки, и имеет корни как в нашей стране, так и далеко на юге, где теперь расположена Турция.
В III веке в Малой Азии, на берегу Средиземного моря, в городе Патара, в богатой семье родился сын Николай. Он был совсем молодым человеком, когда получил сан епископа в городе Миры (сейчас он называется Демре), в южной части Ликии. Епископ Николай, унаследовавший огромное состояние, помогал бедным и несчастным. Легенда связывает с ним разные чудеса. Однажды епископ отправился в паломничество к святым местам в Иерусалим. Корабль попал в шторм, люди потеряли надежду спастись, но Николай укротил бурю, и все остались живы. После смерти Николай из Мир Ликийских был признан святым.

В Демре и по сей день сохранилась церковь, где покоились останки епископа Николая. Турки назвали эту церковь «Баба Ноэль Килизе» — «Церковь Рождественского Деда». Однако в 1087 года пираты из Бари выкрали его останки и перевезли к себе в Италию. В результате Николай из святого «местного масштаба» превратился в объект поклонения всех западных христиан, которые стали отмечать день смерти епископа, 6 декабря, как праздник.

Рождественский Отец

В России он тоже считался одним из самых почитаемых святых и известен как Николай Чудотворец, или Николай Мирликийский. У нас его часто называют и просто Николай Угодник. «Второй после Бога заступник», — говорили о нем раньше люди.
Его считали своим защитником мореплаватели и рыбаки. Но особенно он покровительствовал детям. Существовало предание, что в день «своего» праздника епископ раздает подарки, малышам... но не всем! Считалось, что святой добр и внимателен к послушным ребятам, а шалунов непременно наказывает.

В Западной Европе широко известна история о том, как святой Николай однажды бросил в трубу дома, где жили три бедные сестры, золотые монетки. И упали они в чулки, которые сушились у камина. Отсюда и пошел обычай в ночь перед Рождеством и Новым годом ставить к дверям башмаки и вешать чулки у кровати, чтобы утром найти в них дары Рождественского Деда. Традиция делать детям подарки в день святого Николая сложилась в Германии еще в XIV веке. Но под влиянием религиозных протестантских деятелей этот обычай сместился на три недели, и подарки стали делать на Рождество.

Поэтому родилась легенда о том, что в ночь под Рождество, еще у себя в Ликии, святой Николай надевал красный плащ с колпаком и, обходя дома прихожан, оставлял у порогов подарки: яблоки, сласти, детские игрушки в ярких чулках. Жители Мир не догадывались, что это за таинственный незнакомец. Николаю долгие годы удавалось хранить свой секрет, пока однажды его не задержал ночной дозор. Стражники узнали епископа, а в мешке нашли подарки для детей...

Претерпевший метаморфозы Николай был «экспортирован» в Америку, куда его привезли с собой немецкие и голландские эмигранты. В Новом Амстердаме, голландской колонии, расположенной на том месте, где сегодня стоит Нью-Йорк, одна из первых церквей была названа Синтер Клаас, или Синт Николаас. Когда город перешел англичанам, эту церковь стали называть Санта Клаус. Так святой Николай — голландский Синтер Клаас — превратился на новой земле в Санта Клауса.

Точной же датой его рождения можно считать 1822 год, когда в Америке появилась поэма Клемента Кларка Мура «Приход святого Николая». В ней рассказывается о таинственной встрече одного мальчика со святым Николаем в ночь накануне Рождества. И здесь Николай уже не строгий епископ с посохом и в митре, а добрый седобородый старик, который живет на Северном полюсе и на оленях с мешком игрушек разъезжает по всем континентам, вручая детям подарки.
С тех пор в США пышным цветом расцвел культ рождественского старца. Нигде в мире на один квадратный метр не приходится так много Санта Клаусов, как в районе Нью-Йорка — Манхэттене…

В 1858 году Санта Клаус, или по-французски «Пер Ноэль» (Рождественский Отец), появился в Париже. А из Западной Европы «мода» на Деда Мороза стала проникать и в Россию, где упала на благодатную почву.

Дело в том, что Мороз, Морозко, Студенец — повелитель зимних холодов — с древнейших времен присутствовал в фольклоре славян. Его представляли в образе низенького старика с длинной седой бородой, который бегает по полям и улицам и стучит палкой — от этого стука начинались трескучие морозы. Иногда он предстает и в образе богатыря-кузнеца, сковывающего реки. Мороз не любит тех, кто дрожит, жалуется на стужу, а бодрым, веселым, здоровым дарует крепость телесную и румянец. Он покрывает оконные стекла узорами, леденит поверхности озер и рек, чтобы можно было покататься, замораживает снежные горки, веселит честной народ бодрящими морозами и веселыми зимними празднествами... Бытовало и предание, согласно которому Мороз живет в ледяной избушке и одаривает пришедших к нему в зимний лес. Не правда ли, уже похоже на сегодняшние представления о Деде Морозе?

Тем более любопытно, что в старину в русских деревнях практиковалось «кормление» Мороза, причем именно накануне Рождества. Старший в семье выходил на порог с ложкой кутьи или киселя и «угощал» ими повелителя зимних холодов. В этом обычае нетрудно проследить связь с традицией кормления дедов-предков. Возможно, поэтому и появилось само имя «Дед Мороз»...