На Филиппинах

Ничто не выдает в этом городе столицу крупнейшей перламутровой державы. Разве что по вечерам на темных улицах Манилы появляются торговцы, потряхивающие перед прохожими жемчужными бусами.

В лавках цены на жемчужную нитку доходят до трехсот долларов. И это на Филиппинах, где в морских пучинах добывается до восьмидесяти процентов мирового перламутра!

Но коли мы все-таки пересекли тропики и добрались до этого экзотического места, то решили во что бы то ни стало отыскать добытчиков жемчуга...

Поиски легендарных ловцов

Выспрашивать про людей, занимающихся уникальным и весьма опасным ремеслом, уличных торговцев или лавочников было бы глупо — кто ж откроет надежные источники дохода! Поиски легендарных ловцов привели нас на манильский рыбный рынок. Если посещать это место регулярно, то можно напрочь отбить желание потреблять дары моря.

Однако же вонь мы вдыхали и шлепали по грязи под палящим солнцем, как выяснилось, ненапрасно. Перекупщики устричных раковин нехотя, но все же снабдили светлокожих визитеров заветным адреском в соседней провинции Лагуна, что в пяти часах езды от Манилы.

Опасности жемчужного промысла

В тот день сильно штормило. В такую погоду в море выходить мало кто решается. Лодки качались у берега. Огромная песчаная коса, поросшая кокосовыми пальмами, была пустынна. Промысловики прятались от палящего солнца в деревянных домиках, стоящих прямо в море на сваях.

Местные ребята оказались сговорчивы и за двести пятьдесят песо (десять долларов) согласились взять нас с собой к коралловым рифам за три мили от берега, чтобы продемонстрировать свое редчайшее искусство. Помимо нас, в лодке четыре человека: два ловца и два помощника. Лодка, длиной в десять метров, напоминает индейскую пирогу. Нос и корма сильно вздернуты, по бокам два балансира из толстого бамбука.

Лодку так захлестывало водой, что казалось, кого-нибудь точно смоет. Через пять минут движения по морю ни на одном из находящихся в лодке не осталось сухой нитки. Пока мы заглатывали соленую воду, добытчики жемчуга осматривали свое снаряжение. За те столетия, что существует жемчужный промысел, оно практически не изменилось.

Главный атрибут ныряльщика — очки в деревянной оправе с маленькими стеклышками. Как объяснили нам ребята, это не настоящее стекло, а кристаллический гипс. Иногда, согласно древней традиции, в узкие деревянные прорези заливают растительную смолу, которая, затвердевая, становится прозрачной как стекло.

Чтобы очки сидели плотнее, ныряльщики сбривают брови. Веревка для страховки, камень для балласта и деревянный стабилизатор, напоминающий щипцы, с помощью которого можно маневрировать на дне, — вот и все нехитрые приспособления для промысла. Никаких гидрокостюмов, аквалангов, масок. И тем не менее ловцы жемчуга могут заныривать на глубину до восьмидесяти метров и находиться там около пяти минут. Международными нормами для аквалангистов установлена максимальная глубина погружения — 45 метров.

Первым человеком, преодолевшим стометровый рубеж глубины, был Жак Майоль. Итальянский ныряльщик Альберто Пилизари готовился к своему рекорду — 121 метр — всю жизнь, а установил его три года назад. Об опасностях жемчужного промысла красноречиво свидетельствует статистика: каждый пятый ныряльщик погибает от гипоксии — кислородной недостаточности. Ныряльщики в поисках раковины находятся на дне до трех минут. Максимальная же задержка дыхания под водой, зафиксированная врачами, — пять с половиной минут...