Убиение города

Документы — это государственная целевая федерально - республиканская комплексная программа: социально-экономическое, экологическое и архитектурно-художественное возрождение Свияжска, концепция, разработанная в 98-м году и рассчитанная на 50 лет. Уникальный государственно - правовой эксперимент, который позволит острову, полностью сохранив свою специфику, выйти на нормальный уровень существования. Это фундамент для принятия следующих законов о развитии Свияжска. Документ для России уникальный.

Убиение города началось еще в 1953-1957 годах, когда он был на 70 процентов разрушен во время заполнения Куйбышевского водохранилища. А может, и намного раньше. Десятилетия советской власти дали острову концлагерь, колонию для несовершеннолетних, психбольницу, интернат для умственно отсталых детей. За несколько последних лет в приказном порядке перестали существовать все эти учреждения. Жив пока только интернат. Просто закрыть его нельзя. Надо сначала найти место, куда деть детей, да и люди окончательно останутся без работы. Здесь все связано. Это же остров.

Отсюда даже уехать проблема. Дело поправил бы паром, но один его заход стоит около тысячи. Как-то приезжал президент Шаймиев, распорядился дать три миллиона, но получили из них крохи. Острову нужна дорога, а она и была когда-то — Сибирский тракт, историческая, со стороны Московского тракта. По ней проехало немало великих людей. Сейчас она там же, где и заливные луга, кормившие и монастырь, и все население, — под водой.

Сегодня на острове, по данным санэпидстанции, самая грязная вода в Татарстане. На нем более 170 (!) свалок, которые накапливались в течение 80 лет, и это только видимые — вывозить мусор проблема, все это просто закапывалось. Два колодца полностью загажены. А ведь когда-то в монастыре была самая чистая вода в округе. Можно ее, конечно, очистить от нитратов, но это сложно, а главное, дорого. Нужны рабочие руки, но людей негде селить — дома рушатся, и зарплату нечем платить. «На моих глазах, — продолжает Игнатьев, — фрески в Успенском соборе гибнут — там ведь хранили овощи, здание полностью больное, его надо лечить. Но спасать надо комплексно и целенаправленно: высушить подвалы и само здание, укрепить фундаменты и штукатурку, восстановить испорченную вентиляцию и отопление и только потом браться за реставрацию фресок. Правда, монастырь сам уже много сделал, даже можно сказать, что за полтора года сделал в плане реставрации больше, чем государство. Но монастырю нужны квалифицированные специалисты, которые помогали бы не делать ошибок».

Некоторое время назад появилась некая бельгийская ассоциация «Казань — Брюссель», созданная для спасения Свияжска. Ее председатель Поль дю Бранфо, предложив свою бескорыстную помощь, поставил в известность одного из директоров ЮНЕСКО, и дело завертелось. Но опять неладно. Дю Бранфо, в лучших традициях российского мошенничества, обманули с покупкой дома на острове для базы, и с тех пор благодетеля не видно. А документов, чтобы ЮНЕСКО взяла город-остров под охрану, надо собрать несметное количество, и это тоже стоит больших денег. Кстати, одно из условий ЮНЕСКО — сохранение, хоть и в полуразрушенном виде, всех исторических деталей (в том числе и дороги) и отсутствие высоковольтной вышки, которую поставили на острове несколько лет назад без ведома Игнатьева и которая, как и памятник вождю, уродливым бельмом сидит на ясных глазах светлого острова.

«Я сейчас ассенизатор, — говорит Игнатьев, — Господь каждому определяет его путь. А я — православный, и этим все сказано. Раньше Свияжск называли «Розовым городом». В мае он утопал в садах. Да... розовый город на острове дураков. Пушкин свой остров Буян со Свияжска списал, гравюра есть старинная, тех времен. Здесь в XIX веке и мостовые были каменные, и корпус военный стоял, и жизнь светская била ключом...» Увы, Евгений Васильевич, не было этого. Не было.

Деревянная Троицкая церковь

А была в весну, года 1551, — деревянная крепость. Когда в 1547 году первый поход Ивана Грозного на Казань не удался, он понял, что без опорной базы, недалеко от Казанского ханства, не обойтись. В верховьях Волги, в районе Углича, нарубили леса, собрали город, разметили, а потом разобрали, сплавили и за месяц собрали в 30 километрах от Казани крепость. Стратегическое положение выбранного места было великолепно. Тогда это был всего лишь выступающий из правого берега холм. Речки Свияга и Щука, омывавшие его, непросыхающие болота, окружавшие холм после весеннего половодья, и трехкилометровое расстояние от Волги полностью исключали возможность внезапного нападения, а также позволяли сохранить до поры до времени в тайне постройку крепости. В апреле, года 1551, когда вскрылась Волга, суда, «везущи с собой готовы град деревян... того же лета нов, хитро сотворен», поплыли вниз по реке.

Это Никоновская летопись. Караваном командовал бывший Казанский хан Шах-Али, ставленник Москвы, надеявшийся при помощи русских вновь занять престол. Одновременно с Мещеры, из Нижнего Новгорода и Вятки разными путями подошли рати русского войска, заняли все переправы по Волге, Каме и даже Вятке, чтобы «воинские люди из Казани и в Казань не ездили», лишив крымских и ногайских татар возможности прийти на помощь казанцам. Одновременно отряд в две с половиной тысячи под предводительством князя Серебряного начал военные действия, разоряя посад Казани и убивая его жителей. Когда Казанский хан узнал о крепости, было уже поздно что-либо предпринимать — дело было сделано.

24 мая 1551 года Свияжск был заложен. Все, что сегодня осталось от того первого города, — деревянная Троицкая церковь. С 1552 по 1557 год длилась Казанская война; когда мирные времена все же настали, образовался Свияжский уезд. Еще в 1555 году архиепископ Гурий основал здесь Свято-Успенский монастырь, первым настоятелем которого стал архимандрит Герман, убитый опричниками по молчаливому согласию Ивана Грозного. Его мощи и стали святыней монастыря. Последний всплеск стратегического значения города — период Смутного времени. Казань была на стороне Шуйского, а Свияжск, на стороне лже-Дмитрия. Почти до конца XVII века Свияжск еще жил полной жизнью, однако, окончательно утратив былое значение, начал уступать роль административного и торгового пункта Казани. Но остался монастырь — цитадель христианства, куда стремилось много людей и который официально считался самым богатым в Казанской епархии.

А о с т р о в Свияжск — это уже советская «экзотика», результат затопления при строительстве Куйбышевской ГЭС. Там, где мы чуть не утонули, была сухая и твердая земля, по которой шли люди и грузы. Ивану Грозному не нужен был остров, иначе как бы он переправлял туда войска — ведь они приходили своим ходом. Сегодня эта нестыковка истории и действительности вводит в заблуждение многих. Да и размеры острова не позволяют предположить, что здесь когда-то могло быть большое поселение. Раньше в Свияжске жили 5 — 6 тысяч человек, сейчас — от силы 300. Все, что осталось от былой славы, мощи и красоты Свияжска, — это монастыри да церкви. И Пушкин не списывал свой остров Буян со Свияжска. То, что Александр Сергеевич был в Казани, — это точно. Его пребывание известно до минут. Но ни в одной из многочисленных пушкиноведческих книг нет подтверждения этой легенде. Хотя, при известной доле воображения, глядя на старинную гравюру Свияжска, всю в частоколе церквей и монастырей, можно представить, что это и есть остров Буян.

...Погода все хуже, пошел дождь. Маленькая, выкрашенная современной зеленой краской, древняя Троицкая церковь, как бедная родственница, тихонько стоит возле величественного собора Божьей Матери Всех Скорбящих Радости, построенной в ложновизантийском стиле, модном в начале XX века. Именно тогда она была возведена. Это территория женского Иоанно-Предтеченского монастыря. Все заперто. Никого. В окнах собора видны наваленные грудами картонные коробки.

А вот и Троицкая церковь. Поворот ключа (с нами Евгений Васильевич Игнатьев) — и законсервированное время вздыхает от наших шагов, будто ему самому уже не под силу ноша в четыре с половиной столетия. Широкие доски, лавки, на которых можно и поперек спать, тяжелые деревянные засовы, ажурные, почти не тронутые ржавчиной чугунные скобы, железная лампа, не зажигавшаяся бог весть сколько десятилетий. И бревна громадные, из которых церковь сложена, те самые, срубленные еще в Угличе. Древний полумрак разрывают какие-то далекие звуки...