На Главную Страницу Написать нам письмо Rambler's Top100
 
 На предыдущую страницу Вниз Вверх На следующую страницу
Охотники за головами...
 

 
   
 
   
 
   
 
   
В семь уже стемнело. Ехать оказалось недалеко, но вышел из автобуса — окунулся в глухую ночь. Пламя факелов освещало лица людей, стоящих у входа в деревню.

Откуда-то спереди, из темноты, доносился барабанный бой, а в воздухе висел запах сухих пальмовых листьев. Я догадывался, что эти мужчины с факелами и копьями приветствовали гостей. Однако своим видом они не особенно демонстрировали это. Выстроившиеся чуть дальше вдоль тропинки молодые женщины более определенно выражали свои чувства улыбками..

Потом все эти люди образовали вместе с барабанщиками процессию и двинулись мимо нас — без всякого налета театральщины и все с такими же непроницаемыми лицами — что теперь уже на самом деле зародило сомнение, имеем ли мы — гости — к этому какое-то отношение.

Так меня встретила этнографическая (или, как ее официально называют, «культурная») деревня племени кадазан, известных в свое время охотников за головами.

Кадазаны, или дусуны, составляют примерно треть населения штата. Собирательно их и близкие им народности, проживающие как в малайзийской, так и в индонезийской частях острова, именуют даяками. В основном вся их повседневная жизнь связана с выращиванием риса. Вокруг риса и сбора урожая строятся и основные обряды кадазанов-дусунов.

Они считались довольно миролюбивым народом, хотя еще в начале XX века фиксировались стычки между племенами из-за охотничьих угодий, на почве кровной мести и обычая добывать черепа. Однако этот жуткий обычай, как это ни парадоксально, был обязан вовсе не кровожадности кадазанов, а связан с их верованиями и культами.

Этнографическая деревня была создана в 1996 году в память о знаменитом кадазанском воине и охотнике за головами Монсопиаде, который жил триста лет назад. Она не только стоит все на том же месте, но и полностью сохранила свой прежний облик.

Все это рассказывал человек, в котором я сразу признал европейца. Всей своей внешностью он напоминал Дэвида Боуи, и его явно туземный, но отличный от одежды других обитателей деревни наряд, тут же воскресил в памяти кадры видеоклипа "Blue Jean". Как оказалось, он был немцем, и здесь в деревне, видимо, отвечал за прием гостей, но при этом входил еще в состав исследовательской группы. Деревня — не просто живой музей, но и действующая этнографическая экспедиция по сбору и распространению информации о культурном и историческом наследии кадазанов. Мы поднялись по бамбуковой лестнице в одно из строений. Удалившийся барабанный бой совсем стих.

Дерево и высушенные пальмовые листья, казалось, не только вбирали в себя шум, но и впитывали влагу из воздуха: духота с заходом солнца едва ли ослабла, но почему-то в этих домах на сваях переносилась легче.

 
   
Хозяйством внутри занимались только мужчины. В одной из комнат они что-то толкли деревянными пестами в высоких ступах, в другой — колдовали над котелками, стоящими на очаге, в третьей — раскатывали в ладонях какие-то листья. «Боуи» что-то сказал одному из них, и мне протянули некое подобие сигариллы, только очень тонкой. Я вынул зажигалку и, пренебрегая правилами гигиены в тропиках, затянулся.

Курево едва ли напоминало табак, тлело медленно, но не тухло. У стены, на каком-то насесте, с абсолютно отрешенным видом, как у «обкуренного», примостился с такой же «сигаркой» молодой кадазан. То, что на меня курево не возымело никакого эффекта, ничего не значило: и от нашей «травки»тоже поначалу не чувствуешь особого «кайфа». И все-таки внешнее безразличие курильщика к происходящему скорее было проявлением местного менталитета. Курение всякой дряни вряд ли поощрялось бы в этнографической деревне, куда привозят туристов, тем более в стране, где за наркотики грозит смертная казнь.

А вот рисовое вино — тапай, которым меня угостили позже, градусы имело определенно. Налитое в бамбуковый стаканчик, оно было прохладным: видимо, у кадазанов есть секреты изготовления каких-то своих, тропических «туесов», ибо признаков холодильника поблизости я не заметил. Тапай напоминало херес, а второй и третий стаканчик показались мне слаще первого — либо это было особенностью его вкусового восприятия, либо наливали не «из одной бочки»... читать дальше...
 На предыдущую статью Вниз На следующую страницу
 
 
 На Главную Страницу Написать нам письмо  
MAFIA's Top100


Украинский центр Интернет-рекламы "ECHO"
Rambler's Top100
Хостинг от uCoz